Дорога, кроме прочего, хороша еще и тем, что поднимает настроение, особенно когда в лицо тебе дует порывистый ветер. А на степных просторах Донецкого кряжа ветру есть где разгуляться. Несешься под горку, крепко вцепившись в руль, — никаких посторонних мыслей, все внимание только на дорогу с ее бесконечными выбоинами, ухабинами да россыпями камней на асфальтовых заплатах. Набираешь скорость, аж свистит в ушах, но педаль выведена на тормоз — издалека не все разглядишь на асфальте. А это может быть и битое стекло, и куски покрышки, и раздавленная кошка или мертвая птица. Больше всего попадается дохлых ворон. Думаю — не случайно. Сегодня животные, как и мы, люди, также переживают стрессы, им, как и нам, тоже свойственно нервничать и «терять голову». И виноваты во всем вредные выбросы в атмосферу, из обилующие токсичными элементами, которые, нанося непоправимый ущерб окружающей среде, влекут за собой всевозможные микроклиматические перепады. А еще виноваты свалки и помойки, которым нет числа и где всякими отбросами кормятся в основном легкие на подъем птицы. А у птиц стрессовые состояния нередко выражаются в повышенной агрессивности. Наблюдались случаи, когда вороны пикировали на людей, но больше всего им, видимо, досаждают движущиеся предметы, которых вороны воспринимают как своих заклятых врагов. Правда, какие конкретно токсины приводят к такой враждебности, ученым еще только предстоит выяснить.

Однако среди вредоносных компонентов, которые можно назвать уже сейчас, пальма первенства, бесспорно, принадлежит диоксину. Это вещество числится среди самых опасных химических соединений, и тем не менее оно чаще всего встречается в промышленных отходах — на свалках и в стоках. А ведь это чистый яд, убивающий все живое. Даже крохотная его доза способна вывести из строя любой живой организм — внешне здоровое животное вдруг становится агрессивным, у него нарушается ориентация (вот почему оно так легко оказывается под колесами движущейся машины), повышается возбудимость. И сохраняется диоксин в природе сравнительно долго: период его полураспада в почве составляет 10—12 лет.

Вороны, как известно, птицы всеядные, иной раз они даже пробуют на клюв соль с песком, не говоря уже про окурки. При такой неразборчивости любая зараза становится доступной. И птицы перестают бояться человека, у них притупляется инстинкт самосохранения, меняется стайное поведение.

Жертвами дорог нередко становятся и собаки — те, что живут и кормятся на придорожных свалках и помойках, превращаясь в новый вид, некий волко-собачий гибрид, очень агрессивный и зачастую зараженный бешенством. Именно представители этой одичавшей «породы», гонимые слепой яростью, чаще всего гибнут от столкновения с машинами. У этой помеси, как утверждают ученые, снижен спасительный генетический запрограммированный инстинкт страха, а так же напрочь отсутствует «блок выбраковки» из стаи ненормальных животных.

Скажи мне, что ты выбрасываешь, и я скажу, как ты живешь...

— Раниш усе було краше. И луна высоко свитыла, и зори буллы ясниши, и соловки техкалы...

Так вспоминала одна хозяюшка, стоя у колодца посреди села, каких в Луганской области множество.

Здесь, в при донбасских краях, с пыльным, затянутым дымами и гарью небом, «плохая экология» как нигде бросается в глаза. Да, и мы не каждый вечер видели звезды, и луна выкатывалась на небо какая-то мутно-желтая, больше похожая на запеченный каравай.

Чтобы чем-то занять себя среди медленно проплывающих вдоль дороги полей и лесных посадок, неотступно сопровождающих бесконечные линии электропередачи, наблюдаешь за обочиной. Не подкинет ли чего нерадивая цивилизация? Это — как длинный морской берег, куда волной прибивает все, что выбрасывает человек. Взгляд уныло пробегает по брошенным пустым пачкам сигарет, обрывкам покрышек и камер, кускам арматуры.

Постепенно велосипед обрастает своим «подобранным хозяйством». Руль увешивается всевозможными может, и сгодится, ведь в дороге всякое случается. Но особенно радуют крупные находки: пластиковые пакеты, жестяные тарелки (в них очень удобно разогревать пищу во время коротких привалов), ножи и прочий нужный инструмент. Или те же пустые бутылки, которые теперь не то что рубль, а добрую сотню купонов сберегут, а это почти буханка хлеба.

Сейчас время трудное, а потому и отходы сокращаются. Безотходная или малоотходная технология проникает всюду — от промышленности до быта. Появилась и современная поговорка: «Новое — это хорошо зашитое старое». Работает житейская сметка — перешивается одежда, починяется изношенная обувь, да и продукты используются с максимально «полезным выходом». Вот и масляных пятен с радужными разводами, и бензиновых луж почти не видно на асфальте. Нынешняя дороговизна учит бережливости. Давно ведь подмечено, что трудные времена озлобляют немногих, большинство же крепчает душой и телом...

Вот и в сельском хозяйстве: удобрения подорожали, и продукция стала более чистой, экологически. Выходит, и впрямь нет худа без добра...

Глядя на старые покрышки, валяющиеся то на обочинах, то прямо на дорогах, иногда думаешь: да ведь это далеко не самый бросовый материал. Это как раз те самые отходы, которые легко превращаются в доходы. Так не лучше ли использовать их повторно? Они вполне могли бы найти себе применение в малой городской архитектуре — хотя бы в виде ограждений, бордюров или тех же клумб. Или опять вернуться на дороги: ведь из старых покрышек получается резиновая крошка, а это — строительный материал для любого шоссейного покрытия. Кроме того, вторсырье можно использовать для отопления котелен, экономя мазут. Кстати, подобная практика с успехом внедряется во многих западных странах.

Дефицит упаковочных материалов мы, похоже, когда-нибудь преодолеем. Но вот воспитаем ли в себе бережное, чистоплотное отношение к ландшафту, станет ли для нас окружающая природа предметом такой же заботы, как личная гигиена, — это еще вопрос. Вот ведь и сейчас: как бы плохо мы ни жили, как бы мало ни покупали, а все же на обочинах то тут, то там мелькают пустые коробки, пачки, оберточная бумага. По ним, пожалуй, можно сказать, что нынче завезли в сельпо — кукурузные палочки или сигареты «Прима». Вот так: скажи мне, что ты выбрасываешь, и я скажу, как ты живешь...

Горьких трав ядовитый букет

Равнодушное отношение у местных властей к дороге, которая их кормит, связывает с внешним миром, дает возможность вывезти свою продукцию, оказывается, не самое страшное. В одном из придорожных ГАИ на республиканской трассе, где-то под Харьковом, нам рассказали о других, более насущных проблемах.

Известно, что на почве и растениях у дорог с интенсивным движением вместе с выхлопными газами оседают крайне токсичные вещества. Самые стойкие отравители — тяжелые металлы. По пищевым цепям они попадают в организм человека и вызывают серьезные заболевания. Особенно опасны выбросы свинца, которые образуются при сгорании этилированного бензина. А свинцовое отравление может привести к нарушению синтеза гемоглобина, болезням почек, осложнять развитие мозга у детей, вызывать судороги, коматозное состояние и даже смерть.

В отличие от нашего Содружества, в странах, где действуют жесткие правила и экологическим проблемам придается первостепенное значение, придорожное сено сжигается, а зольный остаток закапывается в могильники подобно радиоактивным отходам. А тут, что коровы, что овцы с козами — все пасутся прямо на обочине.

Нам только в нескольких местах довелось слышать, что где-то поблизости у дорог применяются электропастухи — проволочные ограждения с током в 12 вольт, — однако, проехав всю Восточную Украину и приграничные области России, мы так их и не увидели.

Иногда кажется, что лучше б и не расспрашивал людей: в святом неведении и жить спокойнее, по крайней мере, не возникает экофобия, при которой на все, начиная с продуктов и кончая детскими игрушками, смотришь с подозрением. Вот и сейчас пытались побыстрее проскочить республиканскую трассу, идущую к Киеву. Представители дорожного ведомства уже не первый год сообщают, что главные дороги Украины да и прилегающих республик заражены радионуклидами, которые разносятся автомобильными колесами. «Фонит» не только дорога, но и придорожные ландшафты на расстоянии нескольких километров. Тугой гриб или спелая ягода становятся символом такой же затаившейся опасности, как мухомор. Впору придумывать и учреждать специальные знаки, запрещающие собирать вблизи дорог грибы, ягоды, ловить рыбу, не говоря уже о том, чтобы косить сено.

Когда же к техногенному загрязнению добавляется техническое, то вообще получается «гремучая смесь». А на Украине есть еще и своя, особая, специфика. После чернобыльской аварии появились новые токсичные добавки в атмосфере, а через нее и в продуктах питания. Сейчас, например, повышение концентрации свинца объясняется не столько увеличившимся парком автомобилей и, следовательно, объемом выхлопных газов, сколько тем, что четвертый блок в свое время забрасывался песком и обкладывался свинцовыми плитами. Но радиоактивный распад под саркофагом продолжается и по сей день, и от этого тепла свинец возгоняется в атмосферу, беспрерывно распространяясь на огромных территориях. Учеными уже обнаружены повышенные содержания свинца в материнском молоке, зубах детей, различных продуктах питания. Ну а тем временем на дорогах бензиновые выхлопы продолжают вносить свою горькую лепту в ядовитый «букет».

Существуют ли действенные методы борьбы с загрязнением придорожной среды? Как ни борись, а пока сделать автотрассу абсолютно чистой с экологической точки зрения нельзя, однако существенно помочь этому делу можно уже сейчас. И в этом смысле важную роль играют придорожные посадки, которые могут быть использованы как экологический экран, препятствующий распространению вредоносных выбросов. Для этого нужно подобрать особые породы деревьев, обладающих защитными свойствами. И тогда зеленая стена поглотит токсичные элементы или просто станет преградой на их пути. Первый контур должен состоять из кустарников, сирени, лип, которые эффективно задерживают пыль. Второй контур предназначен для обезвреживания «газовых атак». Здесь следует высаживать преимущественно такие деревья, как клен и тополь. Третий контур обеспечит радиационную защиту, что весьма актуально не только вблизи дорог, но и во многих других местах. Самые подходящие для этого — маньчжурский орех, амурский пробконос, возможно, здесь окажутся пригодными и какие-то местные породы. Дренажные каналы позволят отводить радиозагрязненные воды в сборники, где они и будут обезвреживаться...

Между тем мы проезжаем края исконно благодатные и богатые. «Ай, дар!» — воскликнула, по преданию, Екатерина II, которая, однажды будучи здесь проездом, увидела, как рыбаки поймали огромную рыбину. Увы, в наше время об этом остается только вспоминать. Теперь в тех реках попадается одна мелочь — «окурки», как говорят рыбаки. Живут люди преимущественно тем, что сами выращивают, — это и спасает. Зато осталось название — Новоайдаровка, райцентр Луганской области.

Названия вообще хранят и народную, и экологическую память. Взять, к примеру, другое село по этой же трассе — Мостки. Когда-то здесь была мелководная речушка, по которой прокладывали гать — мостики. Теперь же остался пересыхающий ручей и огромная, отданная под огороды, пойма. Да ряд ключей-родников с придорожными указателями: «Путник, остановись. Здесь лучшая вода во всей Сватовщине!»

Потом пошли сосновые посадки, но такие густые и беспросветные, что казалось — проезжали лесом. Хвойный аромат сразу вскружил голову. И как тут была не остановиться на песчаном пригорке, на берегу тихой реки Ворсклы. В спокойных заводях она еще оправдывала свое название, вроде бы данное ей за хрустальную прозрачность вод. Правда, прозрачность эта обманчива. Стоки с полей, а более всего с Сумского химического комбината, бесцветны, а на протяжении десятков километров выветривается и запах. Но уходящая рыба и обилие водорослей, усваивающих фосфор, свидетельствуют о явных нарушениях в экологическом равновесии.

Проверки на дорогах

Ближе к Киеву движение становится более интенсивным, а значит, и труднее ехать. Бесконечные обгоны, сигналы, объезды автобусов на остановках. Все мчится вперед в нескончаемом беге. Нас это тоже заводит, втягивает в общий ритм. Спешим завершить очередной этап пути. Мало обращаем внимание на убранные перед столичным градом посадки, побеленные, словно обутые в белые носки, стволы. Но неожиданный вдох едкого дыма сразу возвращает мысли и чувства, уже было умчавшиеся за горизонт. Глубокий кашель напоминает, сколько пришлось надышаться выхлопами за все время пути. Пожалуй, если не вся таблица Менделеева, то многие ее элементы скопились в наших легких. Кто-то сказал: если б мы знали, что вдыхаем, мы бы давно уже перестали дышать. Вот уж что верно, то верно...

А кто, интересно, в ответе за состояние воздуха на дорогах? Весь путь нас преследовал этот вопрос. Теоретически мы выяснили сразу — санитарно-эпидемиологическая служба да соответствующие отделы при ГАИ. Однако на практике мы убедились, что такой контроль существует лишь под Киевом. О чем предупреждали таблички при въезде в город: «ГАИ осуществляет экологический контроль на дорогах». Заявление обязывающее, но, как потом выяснилось, во многом выдающее желаемое за действительное.

Не пожалели времени и свернули на оживленный перекресток, где, по некоторым сведениям, как раз и проходил очередной досмотр. Собственными легкими мы уже ощутили всю тяжесть этой проблемы, теперь же хотелось и своими глазами увидеть, как ее пытаются решать в масштабах одного участка типовой трассы.

Как нам сообщили на посту ГАИ близ городка Вишневое Киево-Святошинского района, этот отдел (а точное его название — отдел по предупреждению загрязнения окружающей среды транспортными средствами) создан сравнительно недавно, но рейды на областных дорогах он проводит часто и тщательно. За нарушение экологических норм — штраф или снятие номеров с автомобиля. И такой контроль, как, впрочем, и контроль за скоростью, уже дает свои положительные результаты — водители как огня боятся подобных проверок.

Пока дорожные инспектора ведут себя достаточно гуманно, понимая, что со снятыми номерами машина далеко не уедет. Да и штрафы, в общем-то, выставляют чисто символические. Но даже при драконовских мерах кардинально положение не изменишь. И акция, которую нам пришлось наблюдать, это, конечно же, капля не то что в море, а в океане сверх загрязненного воздушного бассейна, подчиняющегося не государственным границам, а своей розе ветров. Но уже и то хорошо, что экологическая милиция на дорогах, как бы ни малочисленны были ее ряды, начинает раскручивать брошенную и забытую всеми проблему. И киевский пример вполне достоин подражания.

...Как быстро пробежало время! И как мы сжились с велосипедно-походным бытом! Кажется, сам организм подстроился к его непростому ритму, не говоря уже о психологической привязанности. Но утешало то, что планируется продолжение — украинская «кругосветка» должна замкнуться в этом году.