«Священный идол»

Автор «Герники», переживший в Париже фашистскую оккупацию, после войны действительно стал «священным идолом». Нет нужды говорить, что цены на его работы взлетели до небес. Однако сам Пикассо, особенно после начала холодной войны, боялся новой мировой бойни. Немудрено, что симпатии художника целиком и полностью принадлежали Советскому Союзу. За это он поплатился — репутация его в некоторых кругах была испорчена, его даже пробовали бойкотировать. Однако пристрастия Пикассо оставались неизменными.

Еще до окончания Второй мировой войны, 5 октября 1944 г., газета «Юманите», печатный орган французской компартии, опубликовала статью под заголовком «Самый выдающийся из ныне живущих художников, Пикассо, вступает в ряды Партии французского возрождения», читай — коммунистическую партию. В том же номере «Юманите» была напечатана и восторженная статья коммуниста Поля Элюара, счастливого оттого, что художник «решительно встал на сторону рабочих и крестьян», вступив в партию, члены которой мужественно сражались в рядах Сопротивления.

Пикассо прекрасно знал, что никогда не был героем Сопротивления, что больше всего в годы оккупации он заботился о сохранении душевного равновесия, а значит — возможности работать. Но образ Герники не оставлял его. В феврале 1945 г. художник начал работу над большим полотном «Бойня» — заупокойной мессой по всем невинным жертвам войны. Чудовищное нагромождение растерзанных человеческих тел на кухонном столе, а рядом с ними кастрюля и пустой кувшин. Эта полная отчаяния и безысходности картина еще более трагична, чем «Герника». Может быть, поэтому ему трудно было завершить это полотно? Он показал ее публике в 1946 г., но так и не сумел закончить.

Личная жизнь художника запутывалась еще больше. К двум его спутницам, Мари-Терез и Доре, присоединилась еще одна молодая женщина, Франсуаза. С нею он путешествовал, не упуская случая показать ей, как мало она его любит, чем доводил женщину до умоисступления. Потом появились Женевьева, потом Жаклин, еще кто-то, еще...

Жестокий с женщинами, он всегда был необычайно нежен с животными. Однажды в окно замка Гримальди в Антибе, где Пикассо некоторое время работал, залетела маленькая сова. Пикассо заметил, что у птицы повреждена лапка, стал бережно ухаживать за ней и даже изготовил и наложил крошечную шину. Сова так привыкла к художнику, что садилась на верхнюю рамку холста или на мольберт, наблюдая за его работой. А Пикассо, в свою очередь, настолько привязался к ней, что увез в Париж и поместил в огромную клетку, где у него обитали голуби и другие птицы. Он увековечил эту сову во многих картинах и рисунках, а однажды, нарисовав птицу в очередной раз, наклеил ей собственные глаза, вырезанные из увеличенной фотографии, наделив сову своим пронзительным взглядом, таким способом он как бы символизировал таинственную связь между человеком и животным миром.

Однажды Франсуаза, утомленная постоянным присутствием в доме козы, которая естественным образом оставляла по всему дому экскременты, в отсутствие Пабло отдала животное проходившим мимо дома цыганам. Пикассо никогда не простил ей этого, но зато стравливать между собой Мари-Терез и Дору или наблюдать, как страдает Франсуаза, было для него совершенно нормальным.

Он писал картины, занимался керамикой, скульптурой, монументалистикой, печатал офорты, литографии, иллюстрировал литературные произведения. В 1949 г. земной шар буквально облетела его работа «Голубь мира» (вот они, давние голубки дона Хосе). Изображению предстояло стать символом борьбы за мир. В 1950 г. вместе с Полем Элюаром он создал книгу «Лицо мира». В 1951 г. написал полотно «Война в Корее». Наиболее значительным творением Пикассо в 1952 г., несомненно, была роспись капеллы в Валлорисе. Пабло работал без устали месяцами, заполняя блокноты десятками эскизов. Он хотел превратить часовенку в Храм мира, нарисовав два огромных панно — «Война» и «Мир», полностью покрывающих свод. Это была поистине грандиозная работа, которой художник в течение полугода (с апреля по сентябрь) отдавал себя без остатка.

С голубем связан примечательный эпизод. В начале 1949 г., приехав ненадолго в Париж по делам, Пабло встретился с поэтом-антифашистом Луи Арагоном. Тот пришел к художнику, чтобы выбрать наиболее подходящий рисунок для афиши Конгресса движения за мир, который должен был состояться в Париже в зале «Плейель» 20—23 апреля. Это был первый конгресс, организованный советскими и французскими коммунистами, в том числе Фредериком Жолио-Кюри и самим Арагоном. Поэт выбрал эмблему: на литографии изображен голубь, которого, между прочим, когда-то подарил художнику Матисс. И хотя Пикассо верил в искренние намерения пацифистов, он не удержался от саркастических замечаний в адрес выбора Арагона: «Бедняга! Он совершенно не знает голубей! Нежность голубки, какая ерунда! Они ведь очень жестокие. У меня были голуби, и они заклевали насмерть несчастную голубку, которая им не понравилась... Они выклевали ей глаза и разорвали на части, это ужасное зрелище! Хорош символ мира!»

Однако правда искусства выше правды жизни. Не один Пикассо знал об особой жестокости голубей. Но как бы то ни было тысячи афиш с голубками распространились по всему миру. Энтузиазм коммунистов не знал границ. Пабло Неруда заявлял: «Голубка Пикассо облетает мир, и ни один преступный птицелов не сможет остановить ее полет...»

А к 1953 г. относится скандал в коммунистической партии, связанный с портретом «великого товарища Сталина», сделанным Пикассо. Коммунисты сочли изображение, мягко говоря, некомплиментарным, но в любом случае портрет больше отвечал своей задаче, чем первоначальный замысел: Пикассо хотел запечатлеть вождя всех времен и народов обнаженным!