Поль Элюар и испанская война

В тех переменчивых настроениях, которые вообще столь свойственны Пикассо, его мрачное уныние или угрюмый гнев чаще всего рассеивались благодаря приходу друга. В процессе работы над «Герникой» самым частым посетителем был Поль Элюар, и его идеи, в большей степени противостоявшие надвигающемуся урагану, нежели соображения большинства других поэтов, были для Пикассо непрерывным стимулом в работе. Своему стихотворению, написанному летом 1937 года и ставшему почти неотделимым спутником картины Пикассо, Элюар дал название «Победа Герники». Оно носило иронический оттенок, но одновременно также и выступало как знак упрямого оптимизма в вопросе об окончательном исходе борьбы, в которой, по убеждению Элюара, права человека и любовь человека в конечном итоге одержат победу.

Чтобы опровергнуть ошибочные, причем часто преднамеренные утверждения как в европейской, так и в американской прессе, Пикассо в мае 1937 года выступил со специальным заявлением. Оно появилось во время выставки плаката Испанской республики в Нью-Йорке — городе, где незадолго до этого сообщалось, что Пикассо был настроен в поддержку Франко. Это заявление начиналось так:

Шесть месяцев спустя в газете «Нью-Йорк таймс» было опубликовано второе заявление Пикассо, адресованное на сей раз съезду американских художников. Последний его абзац содержал даже еще более определенный символ веры: «Сейчас я испытываю желание напомнить вам, что всегда верил и продолжаю верить в следующее: художники, которые живут духовными ценностями и работают с ними, не могут и не должны остаться безразличными к такому конфликту, где поставлены на карту самые высокие ценности человечества и нашей цивилизации».

Эти слова подкреплялись щедростью, проявленной Пикассо по отношению к своим менее удачливым соотечественникам. Он передавал большие суммы для помощи Испании и для облегчения участи пострадавших, а также часто продавал картины специально с этой целью.

Приходы Поля Элюара и Нуш были для Пикассо настоящим удовольствием. В качестве доказательства дружбы он часто рисовал или писал маслом Нуш с ее изысканным обаянием. Рисунки часто делались, пока они вместе сидели на террасе в Мужене. Иногда в картинах он занимался тем, что шутливо подвергал портрет молодой красавицы детальной разработке, добавляя намеки на разные вещи, которые они заметили вместе. Эти портреты, как и многие другие, выполненные в интимном семейном кругу или изображавшие самых близких ему людей, часто оставались у Пикассо на хранении, чтобы напоминать ему о моментах счастья.

Нуш с обычным для нее вкусом к новизне, оригинальности и элегантности однажды появилась на рю де Гран-Огюстен в новом черном платье и шляпе. На отворотах платья располагались два позолоченных херувима, а верхушку шляпы украшала подкова. Бледное, тонкое лицо Нуш, сочетавшей неземное, почти бесплотное обаяние с простой и чистой высотой души, смотрелось еще более очаровательно, будучи оттененным строгостью этого наряда. Пикассо заметил, что ее шляпка своей формой напоминала наковальню с подковой, находящейся в таком положении, как если бы ее собирались вот-вот отковать одним ударом и придать нужный вид. В портрете, который художник написал, как только девушка ушла, он проследил основание наковальни в виде прозрачных теней, вертикально пересекающих овальную форму лица. Позолоченные херувимы тоже появились на отворотах, а темные волосы Нуш окружили ее голову движением, напоминающим плывущие облака¹.

Примечания

1. Есть серьезные основания считать, что Нуш была любовницей Пикассо, причем с ведома и согласия Поля Элюара. И она являлась далеко не единственной среди жен близких друзей Пикассо, с которыми у него были романы. Некоторые объясняют подобное поведение художника тем, что в нем был исключительно сильно развит инстинкт разрушения. Пенроуз мало пишет на эту тему, поскольку Ли Миллер, его очаровательная спутница тех лет, ставшая затем, после войны, и его женой, тоже пользовалась у Пикассо успехом. Что же касается Элюара, то он сквозь пальцы смотрел и на романы своей предыдущей жены, Галы (например, с Максом Эрнстом, о жизни которого под крышей у Элюара уже говорилось ранее). Вот что говорит в этой связи один известный биограф Дали: «Супруги Элюар... нанесли Эрнстам множество визитов, и роман между Галой и Эрнстом продолжался, причем не только с пассивным согласием, но и активным участием Элюара. Элюару нравился групповой секс, и он предпочитал треугольник, включавший еще одного мужчину; то же можно сказать и про Галу. Это оказался далеко не последний раз, когда Элюар и Гала выступали как пара загонщиков, преследуя какого-либо художника, которым они оба восхищались. Ясновидящие глаза Галы и ее мрачная сексуальность привлекли к этой супружеской чете далеко не одного сюрреалиста». — Прим. перев.