Однажды вечером в середине декабря, спустя три года после рождения Пабло, Малагу потрясло сильное землетрясение, так что дон Хосе, которого в этот момент не было дома, — он болтал в аптеке с друзьями, — резко оборвал обмен сплетнями и помчался домой к семье. По дороге он решил, что должен немедленно эвакуировать близких в дом одного из своих друзей. Этот дом тыльной своей стороной лепился к скале Гибралфаро, что делало его более безопасным убежищем, нежели собственная квартира дона Хосе, размещавшаяся на третьем этаже.

Сабартес пересказывает эту историю в тех же словах, какими Пикассо приблизительно пятьдесят лет спустя описывал ему их тогдашнее бегство: «У моей матери на голове был носовой платок, я никогда прежде не видел ее такой. Отец схватил с вешалки свой плащ, набросил на плечи, взял меня на руки и завернул в него, так что наружу торчала одна только голова». Им не пришлось идти слишком далеко, чтобы добраться до дома Антонио Муньоса Дегрейна, живописца, а заодно и близкого друга дона Хосе. Обретя в этом доме кратковременное убежище, мать Пабло именно там родила своего второго ребенка, — дочь, которую нарекли Лола.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница