Бои быков

Традиционный центр народных увеселений во всех испанских городах — это арена для боя быков. В Малаге она располагается настолько близко к южным склонам цитадели, что те, кто не в состоянии купить себе билет на сидячие места, могут издали наблюдать за ходом сражения, расположившись на опаляемом солнцем склоне холма. В течение лета арену почти каждое воскресенье заполняют любители корриды, которые приходят сюда вместе с семьями и друзьями, чтобы поаплодировать мастерству местных мастеров в искусстве тавромахии¹. Хотя на поверхностный взгляд подобная толпа мало чем отличается от скопища болельщиков на футбольном матче, в глубинном смысле их интерес к зрелищу — совсем другого рода. Представление, на которое они пришли, — скорее обряд, нежели спорт. Корни этого ритуала можно проследить вплоть до самых ранних средиземноморских цивилизаций, — например, той, что процветала на острове Крит², однако непрерывающаяся преемственность этой традиции в Испании, в то время как в других европейских странах бой быков исчез или же сделался простым испытанием храбрости и ловкости, — есть признак того, что коррида несет с собою нечто необходимое для испанского характера. Пышный церемониал тавромахии демонстрирует здешним жителям в ясной и четкой форме, что они наслаждаются не чем-нибудь, а созерцанием ужасающей драмы жизни и смерти. Принесение быка в жертву становится символом триумфа человека над грубой силой и слепым инстинктом. Храбрость и мастерство объединяются, чтобы сдержать и уравновесить бурную, стремительную атаку озлобленной ярости. А венцом этого столкновения являются страдания, жестокость и смерть. Праздничный костюм тореадора придает ему качества священника и атлета. Благодаря своей отваге он становится героем, которым все восхищаются и к которому относятся с благоговейной почтительностью, но он с тем же успехом может заработать и беспощадное презрение собравшихся, если выкажет себя трусом или неумехой в этом опасном деле. В своем мастерстве он отчасти подобен художнику.

Как это бывает с большинством испанских детей, Пабло Пикассо впервые привели на бой быков в очень раннем возрасте. Дон Хосе знал толк в этом искусстве до мелочей и получал немалое удовольствие, подробно объясняя все тонкости происходящего действа малолетнему сынишке. Казалось, у Пабло была естественная склонность к «corrida» (корриде), которую Рамон Гомес де л а Серна приписывает его вероятной генетической связи или, по крайней мере, близости с цыганами. «Именно в Малаге, его родном городе, — пишет он, — я нашел объяснение, кто такой Пикассо, и понял, до какой степени он является тореадором — ведь нет тореадоров лучше цыган. И чем бы он ни занимался, в действительности это всегда бой быков». Созерцая подобное представление на арене, ребенок воображает себя одним из своих героев, он мысленно выполняет смелые маневры в нескольких сантиметрах от смертоносных бычьих рогов и с завистью глядит на торжествующего матадора в роскошном одеянии, которого толпа с триумфом высоко несет на руках.

В центре известной нам площади стоял высокий элегантный обелиск из белого камня; его было хорошо видно из окон квартиры, где жило семейство Руис. Он был воздвигнут в память о тех, кто пал в двух неудачных восстаниях против непримиримого абсолютизма испанской короны, которые произошли в XIX веке. Хотя ребенком Пикассо часто играл в тени этого обелиска, он не в состоянии был припомнить ни единого жеста со стороны своих родственников, наводившего на мысль о том, что они проявляют хоть какой-нибудь интерес к реформистской деятельности, время от времени дававший о себе знать в Малаге; им явно не было дела ни до какой политики. Первоначальное образование, которое получал Пабло, было вполне нормальным для ребенка его круга. Школа, располагавшаяся как раз напротив музея, была обычной школой для обычных малышей. Воспоминания Пикассо лишь подтверждают впечатление, которое складывается при просмотре семейных фотографий, а именно: в том, что касалось политики, религии и стиля жизни, Руисы были самым обычным, законопослушным провинциальным семейством.

Примечания

1. Тавромахия — то же, что и бой быков. — Прим. перев.

2. Имеется в виду т. н. минойская ветвь крито-микенской (эгейской) культуры, сложившаяся на Крите в эпоху бронзы (около 2800-1100 до н.э. Минойской она называется в честь Миноса, легендарного царя Крита, жена которого от связи со священным быком морского бога Посейдона родила Минотавра — мифологическое чудовище, полубыка, получеловека. Минос заточил этот гибрид человека и быка в лабиринт и обязал подвластные ему Афины периодически доставлять для скармливания Минотавру по семь юношей и девушек. Афинский герой Тесей решил убить чудовище, а дочь царя Ариадна помогла ему, снабдив клубком ниток («нитью Ариадны»), который тот закрепил у входа и благодаря этому смог выбраться назад, после того как совершил свой подвиг. — Прим. перев.