12—19 февраля 1938 года

12.2.38

вот точное воспроизведение выгравированное на одной из песчинок молчания которым подобны капли этого послеполуденного дождя в пустоте на белье постеленном на ложе из перьев восковой персоны имитирующей ребенка на берегу реки ребенок забавляется гоняя терновой веткой двух тараканов сидящих на куче картофельных очистков которыми стекает его тень отражаясь на спине выступившей из мраморной руки пока она воспроизводит изображение точно отлитое по отпечатку ноги подпирающей куриное крыло а сама курица поет вдали в овсяном поле смотанном в клубок на портрете кошки расплавленной как воск в углу чернильного блюда там в укрытии под левой ручкой кресла в синеве омывающей крошку большого хлеба выкусывающего своих блох уж не буду вам говорить о всей скуке и радости о песнях и смехе до колик этой любви ветра что поднимается по ступеням лестницы играя в бабки в серсо в веревочку в классики в салки в ножички и в цифры между тем старое солнце раздирает себя в дрожащей от холода и заледеневшей чесотке покрытой снегом и прячется под шкафом зализывающим свои раны протянутая рука просящая подаяния плюс триста девяносто триста двадцать семь метров хлопчатого полотна 387 ноль 250 и триста очень горячих хлебцев сливочного масла морковок растительного масла шесть стульев буфет кухонный стол уголь турецкий горох постное сало барабан его палочки старые газеты кисти один метр града ведро кровать клетка виселица палач раны и горбы и одежная щетка собака старая женщина ищущая вшей дерево и огромное зеркало в центре кухни отражающее битву два всадника бьющиеся копьями одно покрыто потом а другое кровью его раненый конь умирает опрокинувшись на землю публика бьет в ладоши на столе покрытом вощеной тканью а вино растекается по ней льется на пол прилепляется к оконным стеклам и раздирает ногтями света волчий капкан платья которое всего его окутывает цепями детских криков

19.2.38

подле лодки обмазанной смолой и надвое разделенной рамой подробное описание событий месяцев и лет дней и часов плюсов и минусов и всех соусов с чесноком и алтеем и приторно сладким перцем и с ласками рубящими меню на обнаженном стволе утреннего воздуха этого самого дня опаляющего края носового платка небес раскинувшегося для сушки прямо на облаках текущих сквозь щели в закрытых ставнях улитки под майонезом окаменевшего света подцепленные ударами языка счастье на потягивающейся мебели проснувшейся от того что ее тянут за уши а гудящие колокола расталкивают ее ветвями с листьями и цветами дающими плоды ядовитые птицы вгрызаются в серебряные монеты мазью покрывающие открытую рану нанесенную цветами радуги пока она убивает горшок с молоком спрятанный в тени веера открытого слишком резким ветром веревки бьющей по оконному стеклу толстый слой гудящих пчел развороченный рожком плавного пения петуха обжигает падая капля за каплей тканью занавесей напитком расшитым гладью на треугольник лазури положенный на лимон проколотый пламенем тысячи трехсот девяноста и ста цветных повязок глаза в землю но оставайтесь лежать откройте уши вы не уйдете пока не возьмете чего-нибудь не произносите больше ни слова и считайте шаги танцующих вас надо развлечь веселитесь решительно надо будет пощекотать вам живот чтобы заставить вас рассмеяться если вам не нравятся внутренности вам дадут кости таза тщательно опаленные и промытые миндальной водой бросьте капельку масла с крахмалом чуточку перца и соли четыре сушеных фиги четверть хорошо обезжиренного сала лук-шарлот кровяной колбасы кость каракатицы мешок коксованного угля две дыни и цену одного домика в деревне дайте закипеть на слабом огне постучите сверху тяжелым молотком и в течение часа писайте вокруг и не давая времени вздохнуть заставьте все это покрыться корочкой и раздерите кожу до крови и подайте почти остывшим на ледяных перчатках из лошадиного волоса в черный день