Глава 13. Галерея Воллара
Амбруаз Воллар был известным и прозорливым маршалом, а также коллекционером и издателем. Французское искусство он знал прекрасно. Он снискал известность своим умением точно распознавать ведущих художников Парижской школы. Самыми значительными его находками были Ван Гог, Сезанн и Матисс, для которых он устроил первые индивидуальные выставки. Воллар сделал много сравнительно небольших, но очень удачных вложений в те времена, когда еще не существовало рынка для работ этих и других художников, которых впоследствии ждала огромная слава. Он годами собирал произведения этих мастеров, постепенно продавал их нетерпеливым коллекционерам и в конце концов разбогател.
Воллар с самого начала своей карьеры интересовался изданием художественных работ. В его альбомах гравюр, напечатанных в 1896—1899 годах, и в альбоме «Параллельно», изданном в 1900 году, содержались оттиски работ большинства виднейших французских мастеров того времени. Впоследствии он сосредоточился на издании прекрасных книг, иллюстрированных оригинальными оттисками Редона, Руо и других художников. Эти книги высоко ценились коллекционерами.
Пабло и Макс вошли в маленькую душную галерею с пачками работ под мышками. Их встретила угрюмая пожилая секретарша с волосами, стянутыми на затылке в небрежный пучок. Дама с любопытством посмотрела на визитеров. Когда они проходили мимо ее стола, она вытянула руку, чтобы остановить их и не пустить в галерею. Надменная и холодная, она внимательно рассматривала посетителей, как если бы перед ней были отбросы общества.
— Извините, — презрительно ухмыльнулась она, — я могу вам чем-то помочь?
Макс посмотрел на винтовую лестницу.
— Месье Воллар здесь?
— У вас назначена с ним встреча?
— Нет, не назначена, но...
Секретарша тут же оборвала Макса:
— Он приказал не беспокоить его.
Макс посмотрел на нее так, будто вот-вот взорвется, и Пабло, почувствовав это и желая успокоить своего спутника, коснулся его плеча.
— Давайте уйдем, Макс... Очевидно, мы здесь не к месту.
— Но он мой старый приятель... Нет, мы никуда не уйдем, — сказал Макс, глядя в упор на секретаршу.
И тут же, выхватив у Пабло три холста, промчался мимо старухи к лестнице, на что Пабло молча смотрел с растерянным видом. Старуха кинулась было за Максом, но тот оттолкнул ее и рванулся наверх. Тогда дама проворно спустилась по лестнице к открытому окну и завопила:
— Помогите! Жандармы! Держите его! Помогите!
Люди на улице оборачивались, с интересом глядя на окно, и шли дальше. Проходивший мимо полицейский, увидев громко стенающую старуху, поспешил в галерею, чтобы узнать, в чем дело.
— Скорее! Он пошел вверх по лестнице в кабинет к месье Доллару. Остановите его! — визжала старуха. Потом показала на Пабло. — И этот... этот тоже был с ним. Не дайте ему сбежать!
Пабло нервно сглотнул, когда полицейский крепко взял его за руку и повел по лестнице, ведущей к кабинету Доллара.
«Столько шума, — думал Пабло, — и все только для того, чтобы показать кому-то мои картины. В какую передрягу втянул меня Макс!»
К роскошной дубовой двери Доллара была привинчена бронзовая табличка, гласившая: «Амбруаз Доллар — хранитель». Полицейский постучал и сразу вошел, ведя за собой Пабло.
Щеголеватый, со стриженой седой бородой, хорошо одетый Амбруаз Доллар, лет пятидесяти с небольшим, в очках в металлической оправе, сидел за столом и спокойно обсуждал картины, которые Макс уже выстроил для обозрения. Оба были очень удивлены внезапным появлением полицейского.
— Чем могу помочь, офицер?
— Женщина там, внизу, сказала, что тут какие-то неприятности. Ды знаете этого человека? — спросил он, толкнув Пабло вперед.
В этот момент в дверях появилась задыхающаяся секретарша. Она трясущейся рукой указала на Макса. Воллар ничего не понимал, он в растерянности смотрел на свою помощницу.
— Что вы натворили, глупая женщина?
— Она отказывалась меня пропустить, — проворчал Макс.
— Боюсь, вы слишком бурно на все реагируете, моя дорогая, — сказал Воллар. — Макс Жакоб — мой старый друг.
— Но им не было назначено время... Я очень сожалею, я...
Полицейский покачал головой, отпустил руку Пабло и ушел.
А Воллар продолжал распекать пожилую даму за ее чрезмерное усердие.
— Быть может, Элиза, вам следует денек отдохнуть. Сегодня вы уже достаточно всех переполошили.
Несчастная женщина кивнула и ушла, в смущении понурив голову, а Воллар снова обратился к Максу и Пабло:
— Так, значит, об этом молодом человеке вы мне рассказывали?
— Да, это он — Пабло Пикассо, — самодовольно подтвердил Макс.
— На меня произвели впечатление ваши работы. У вас есть что-нибудь еще?
— Да, есть, немного, — ответил Пабло.
— Амбруаз, вы устроите ему выставку?
— Ну, сначала посмотрим, будут ли его работы продаваться. У меня, правда, есть некоторые клиенты... Давайте посмотрим, что они скажут.
— А ваш процент? — спросил Пабло.
— Семьдесят к тридцати. Вам, разумеется, — тридцать, — улыбнулся Воллар.
— Макс говорил, что вы очень помогаете художникам, — сказал Пабло. — Так не чересчур ли это — семьдесят к тридцати?
— Вы никому не известны, выставлять вас — рискованная авантюра, месье Пикассо. Мне придется вас рекламировать. На это потребуются время и деньги.
Макс глянул на Пабло.
— Соглашайся, Пабло. Это только начало.
Воллар ждал Ответа.
Боролись две воли, никто не собирался сдаваться.
И все-таки Пабло уверенно сказал:
— Ладно... Шестьдесят к сорока.
Воллар рассмеялся и протянул ему руку. Пабло тоже улыбнулся, добившись согласия, и пожал руку маршана.
