Хорта де Сан-Хуан: лето 1898 года

В Барселоне Пабло познакомился с молодым человеком по имени Мануэль Пальярес, уроженцем окраин Арагона и довольно способным живописцем, с которым позже, в 1900 году они даже устроили совместную выставку. Их дружба продолжалась вплоть до глубокой старости. Семейство Пальяресов жило в небольшом селении, где дома, прочно сложенные из камня, толпились вокруг массивных, выжженных солнцем стен церкви. Окрестная местность была богата растительностью; везде, где ирригация смогла напоить водой выжженную почву, земля превращалась в роскошный сад. Холмы, мягко возвышающиеся над долиной Эбро, были сплошь покрыты виноградниками и оливковыми деревьями. Над ними вздымались угловатые бесплодные пики известняковых гор, противостоящих небу подобно стенам древних крепостей. Солнце пекло здесь неумолимо, поджаривая и покрывая позолотой камни и скалы. Деревня Хорта де Сан-Хуан¹ («хорта» в переводе с каталонского означает сад), раскинувшаяся среди предгорий неподалеку от большой реки, испытала на себе все прелести тех контрастов, которые были естественным следствием брачного союза между роскошным плодородием и бесплодной засухой. В этом живописном ландшафте, который десятью годами позже наверняка снабдил художника темами для некоторых его ранних кубистических пейзажей, Пабло ожидали необыкновенное радушие и гостеприимство; это было как раз то, в чем он нуждался после лишений и болезней, от которых так настрадался в Мадриде. Здесь молодой Пикассо впервые познакомился с сельской местностью и впервые столкнулся с непривычной для него разновидностью борьбы за существование. Ведь тут в качестве врагов выступали неумолимые и непредсказуемые силы природы, а вовсе не жестокость и коварство человека. Но подоплека царящей повсюду бедности оказалась почти такой же. Бережливость и бесконечный труд — единственные средства выживания — произвели на свет молчаливую расу крестьян, ставших теперь его товарищами.

Пабло верно понял и даже смаковал здоровую перемену в своем окружении. Он стремился освоить профессиональные приемы ведения сельского хозяйства. Его интересовали навыки, требующиеся для того, чтобы навьючить мула или впрячь волов в ярмо, равно как и знания, необходимые для выращивания зерновых или изготовления доброго вина. Благодаря своей готовности помогать хозяевам и приложить руку к повседневным трудам по хозяйству Пикассо впоследствии имел возможность похвастаться: «Всему, что я знаю и умею, я научился в деревне у Пальяресов».

В Хорте он чувствовал себя совершенно как дома и потому оставался здесь еще долгое время после того, как полностью выздоровел. От той поры сохранилось множество эскизов и набросков: крестьяне, сидящие на обочине дороге, цыганки с шалями и цветками в волосах, играющие на гитаре, а также мужчины и женщины, тяжко работающие в поле. Они нарисованы с помощью текучих, закругленных линий, пронизанных чувством спокойной уверенности. Сохранилась также одна очаровательная головка девушки с подписью внизу: «Joceta Sebastia Mendra, Horta de Ebro, noviembre 1898» (Хосета Себастиа Мендра, Хорта де Эбро, ноябрь 1898). Вполне может статься, что именно эта девушка была причиной его длинных экспедиций пешком к единственному магазину, имевшемуся в округе, где Пабло сумел раздобыть для себя более или менее элегантные брюки — черные и бархатные.

Когда жара стала совсем невыносимой, два молодых живописца проторили себе путь высоко в горы, где они вместе жили в пещере, покупая провизию в соседнем сельском доме и делая наброски с изображением сосновых лесов, а одновременно наслаждались своей изоляцией.

Примечания

1. Существует некоторая путаница по поводу названия этого селения. В письмах Пикассо к Канвайлеру, датируемых 1909 годом, оно именуется Хорта де Эбро, однако его нынешнее официальное название — Хорта де Сан-Хуан.