Керамика захватила Пикассо во второй половине 1940-х гг., когда ему уже было за шестьдесят. К ней художник обратился в счастливый период своей жизни: закончилась война, и он был влюблен в художницу Франсуазу Жило. С ней в 1946 и 1947 гг. Пикассо какое-то время живет на юге Франции в Антибе, в Гольф-Жуане, совсем рядом с которым находится деревенька Валлорис, название которой переводится как «золотая долина». Ее почва богата глиной, и здесь издавна занимались производством посуды, но к приезду художника почти все мастерские пришли в упадок и закрылись, кроме одной — Мадуры, которая принадлежала Сюзанне и Жоржу Рамье.

«Человек с ягненком» на улице в Валлорисе

В 1947 г. Пикассо приезжает в городок Валлорис — традиционный центр керамики на юге Франции. Он изготавливает здесь блюда и сосуды самых разнообразных форм, способствуя возрождению традиционного ремесла. Перед старинным романским собором на торговой площади устанавливается статуя его работы «Человек с ягненком» (1942—1944 гг.); в крипте храма помещаются живописные панно «Война» и «Мир» (1952 г.).

Из книги А. Жиделя «Пикассо»

Центральная площадь Валлориса, 6 августа 1950 г. Под платанами — большая толпа горожан и туристов с фотоаппаратами. Гирлянды из разноцветных лампочек на ветвях деревьев. Что здесь празднуют?

Вот установленный на массивном кубе из камня «Человек с ягненком», созданный семь лет назад на Гранд-Огюстен. Пабло дарит его Валлорису. На балконе отеля «Ренессанс» транспарант — «Валлорис благодарит Пикассо». А вот и сам Пикассо в белой рубашке и поношенных брюках, как ни старалась Франсуаза убедить его одеться приличнее по случаю торжества. Его сопровождают Лоран Казанова, один из лидеров компартии, мэр города и члены муниципального совета, а также друзья — Элюар, Тристан Тцара, Кокто, Франсин Вайсвей-лер, у которой он проживает в Кап-Ферра, и группа более или менее близких друзей и знакомых. Казанова, поднявшись на эстраду, излагает идеи коммунизма в области искусства и приветствует скульптора, своего «собрата по оружию». Местный поэт Андре Верде читает стихи, выражая уверенность, что в будущем дети будут приходить к монументу, играть здесь и водить хороводы... Завершается торжество народным гуляньем, продлившимся до рассвета.

Панно «Война» и «Мир» в крипте храма Валлориса

Из книги Р. Пенроуза «Пикассо. Жизнь и творчество»

...Это произошло во время банкета, данного в честь его семидесятилетия гончарами Валлориса за столами, расставленными в нефе небольшой часовни; именно тогда Пикассо, еще раз осмотрев каменную кладку ее свода, дал наконец обещание, что распишет его. Сам этот неф состоял из прочного каменного купола цилиндрической формы без окон, который выходил одним торцом на алтарь, много лет использовавшийся как пресс для оливкового масла, а другим — на улицу. Идея Пикассо состояла в том, чтобы полностью покрыть его большой картиной, в которой одна сторона будет подчинена теме войны, а другая — теме мира. Чтобы сделать это, требовалось изолировать специально подготовленную поверхность от влажных камней. Решение данной задачи было отдано в руки местного плотника. Он весьма умело установил на грубый камень арматуру, которая и должна была удерживать написанные панно, когда те будут готовы. Первая проблема Пикассо заключалась в том, чтобы найти себе достаточно большую мастерскую и соорудить там подвижные подмости, с которых он смог бы работать над панно. К счастью, прилегающая часть бывшей фабрики по производству духов располагала необходимым помещением, и с помощью мистера Батинье, американца, имевшего дом в Валлорисе, все технические трудности, связанные с освещением и подмостями, были успешно преодолены.
Летом 1952 г. Пикассо приступил к решению стоявшей перед ним задачи. Он уже выполнил большое количество рисунков, но вопреки собственной практике работы над «Гер-никой» не сделал ни одного эскиза всей картины в целом. Две темы поглощали его внимание. Первую их них он сам описал как сосредоточенную вокруг «процессии тех ободранных и тряских провинциальных похоронных дрог, сопровождаемых жалкой и гримасничающей толпой, которую каждый видел тянущейся по улицам маленьких городков». На рисунках траурная колесница принимала самые разнообразные формы, ее черные плюмажи трансформировались в бронированные башни каких-то орудий войны, а сам этот жуткий экипаж иногда волокли разлагающиеся клячи, а в других случаях — верблюды или даже свиньи. Весь образный строй картины ясно показывал, что, на взгляд художника, война — явление не только до отвращения уродливое, но заодно еще глупое и безумное.
В течение предшествующего года Пикассо сделал целую серию беспечных, а порой и откровенно веселых рисунков и картин, изображающих рыцарей в латах, которые в сопровождении своих пажей и оруженосцев отправляются куда-нибудь подальше от замков. Он, не скрываясь, развлекался, трудолюбиво покрывая доспехи рыцарей всевозможными фантастическими наростами и драпируя их росинантов в богатую сбрую и попоны. Эти же изобретения теперь приняли зловещий облик, а средневековые вояки уступили место демонам современной войны.

Говоря позже о «Войне» и «Мире», Пикассо сказал: «Ни одна из моих картин не была написана с такой скоростью, учитывая ее размер». Начав с «Войны», он позволял своим композициям разрастаться. «Законы композиции, — сказал он, — никогда не бывают новыми, они всегда чьи-либо», — а для того чтобы работать с той свободой, в которой он нуждался, Пикассо предпочел довериться хранилищам собственного опыта, не без оснований рассчитывая, что когда подойдет время, тот обязательно снабдит его правильными решениями. Подобно матадору, который должен всякий раз выбирать для своего очередного па надлежащий момент и надлежащее движение, Пикассо в качестве объяснения собственного метода сказал следующее: «В современной живописи каждый мазок стал задачей, требующей точности».

Так рождалось панно «Война» и «Мир»

В 1956—1957 гг. Пикассо исполняет панно для здания ЮНЕСКО в Париже. Создает ряд произведений для Музея Гримальди в Антибе, который вскоре получает название «Музей Пикассо».

Из досье «ИП»: гончарные откровения

Случайно навестив их, Пикассо очень заинтересовался керамическим ремеслом, соблазнился глиной, которая подчинялась даже слабому прикосновению пальцев, на глазах превращаясь в кувшин, тарелку, птицу или женскую фигуру, был очарован алхимией огня, который меняет цвета и фактуру. Он вошел в керамические мастерские Мадуры. Жаркий огонь печей для обжига керамики заворожил мастера. В гончарных откровениях и поражающих открытиях Пикассо-керамиста запечатлены мудрость старого мастера, его освобожденность от «деспотизма интеллекта», уникальная пластическая раскованность.

Его керамика — гимн Средиземноморью со всеми знаками его культуры: от античных реминисценций до бестиария с рыбами, раковинами, наядами, кентаврами, тритонами, наивными птицами и виноградными лозами. Пылающие кадмии, слепящей синевы поливы — все это «подмалевок» керамической страсти «веселящегося бога» по имени Пикассо.

П. Пикассо и М. Шагал работают с керамикой в Мадуре

В 1948—1955 гг. Пикассо живет и работает в Валлорисе, положив начало его возрождению как керамического центра. Местные жители в знак особой признательности в 1950 г. объявили Пикассо почетным гражданином Валлориса.

Из книги Р. Пенроуза «Пикассо. Жизнь и творчество»

В долине, окруженной сосновыми лесами, среди виноградников, оливковых рощ и террас, на которых выращивают лаванду, жасмин и другие душистые растения, лежит маленький городок Валлорис. Над его крышами, выложенными из розовой черепицы, в течение минимум тысячи лет поднимались клубы дыма. Он извергался в виде больших черных облаков периодически, — в те моменты, когда местные гончары жгли вязанки сосновых веток, чтобы протопить свои почти индустриальные печи, предназначенные для сушки и обжига посуды. Сам город был лишен какого-либо специфического обаяния, и отсюда не открывалось никакого вида на море, привлекающего сюда туристов. Главными отраслями промышленности в Валлорисе были изготовление духов и керамики. Духи все еще не потеряли своего обаяния и имели своего потребителя, а вот древний традиционный стиль здешних гончаров настолько выродился и снизил качество продукции, а спрос на нее так упал, что к концу войны Валлорис был весьма далек от процветания.
Помня свою еще довоенную поездку сюда вместе с Элюаром к одному старому гончару, Пикассо снова предпринял пятикилометровое путешествие по направлению к склонам холмов позади Гольф-Жуана, где он тогда останавливался, и на сей раз завел дружбу с гончаром Жоржем Рамье и его женой, чья гончарная фирма под названием «Мадура» бросала вызов царящему вокруг общему упадку.
Во время своего первого посещения их заведения Пикассо взял в руки немного глины и позволил себе развлечься, вылепив несколько маленьких фигурок. После этого минул целый год, тем не менее, когда летом 1947 г. он возвратился сюда, то с восхищением обнаружил, что его работа подверглась обжигу и была сохранена со всем тщанием. С того момента Пикассо начал всерьез интересоваться керамикой, и вокруг него стала расти новая сфера деятельности, в которой за ним, как за признанным лидером, следовала целая плеяда молодых художников.

Не прошло и десяти лет, как благодаря присутствию и личному примеру Пикассо к Валлорису, этому небольшому провансальскому городку, скорее деревне, вернулось процветание.

Пикассо в Мадуре

По местам Пикассо в Валлорисе

Керамика становится для Пикассо новой игрой и новой профессией, философией и верой, неиссякаемым источником радости и выходом страстей.

Из книги А. Жиделя «Пикассо»

Каждый день он появляется в Валлорисе, выходит из «испано-сюиса» в шортах, сандалиях и тельняшке и направляется в мастерскую. Невысокий, коренастый, очень живой, загорелый, с горящим взором, он выглядит намного моложе своих шестидесяти шести лет. Его главным преимуществом является, как это ни парадоксально, его полное неведение в технике, которой он занялся.

В своих первых опытах он словно свыкается с материалом, испытывая его возможности в хорошо знакомой для себя скульптуре, постепенно переходя к созданию керамики-скульптуры: ваз в виде головы женщины, кувшинов с птичьими очертаниями или декорированными так, что они кажутся животными.

Из книги Р. Пенроуза «Пикассо. Жизнь и творчество»

Валлорис в полной мере удовлетворял Пикассо тем, что предлагал художнику множество различных технических средств и гончарного оборудования, а также атмосферу, в которой он мог потворствовать своему желанию экспериментировать со всем, что попадалось ему под руку. Подбирая неизвестно где куски черепицы, Пикассо превращал их в сов; подпорки для укладки обжигаемой посуды в печи становились человеческими конечностями, костями или какими-то трубами.

Удовольствие, доставляемое самому себе тем, что он давал жизнь совершенно банальным объектам, никогда не подводило Пикассо, потому что очень часто оно служило толчком для новых открытий, которые вели к новым достижениям. Истоки его вдохновения фактически лежали в игре, и эта ни на минуту не прекращавшаяся игра с самыми разными предметами и идеями являлась у Пикассо существенной частью творческого процесса созидания нового.

Он расписывает лаконичные по форме — круглые, овальные или близкие к прямоугольникам — блюда и тарелки, целиком отрицая их как вещи утилитарные, превращая в основу для живописи или рисунков. Несколько виртуозных движений кисти — и появляется лицо, цветок, сова, бык на арене... Одни изображения относят нас к излюбленным сюжетно-тематическим линиям в творчестве художника, которые проходят через все его периоды: коррида, художник и модель, радость жизни. Вторые ярко олицетворяют ироничное, театрально-игровое начало, всегда свойственное личности Пикассо, придавая его произведениям неповторимый аромат не предсказуемой и шаловливой арлекиниады, втягивая зрителей в искусство-игру. Это в первую очередь сделанные «быстрой кистью» фигуративно-абстрактные раскраски, которые носят подчеркнуто незаконченный, эскизный характер.

Нередко в росписях по керамике Пикассо воссоздает мотивы своей графики. Отличные примеры тому — два блюда с голубями, нарисованными по образу знаменитой голубки, созданной для плаката Международного конгресса мира, проходившего в Париже в апреле 1949 г., а также фарфоровые тарелки с отображениями женских головок, которые постепенно превращаются в голубок — фактически неизменными они перенесены с графических листов художника, датированных 1950 г.

Одно из исключительных мест в творчестве Пикассо отводилось женщине. И хотя о художнике говорили, что он был по-настоящему женат только на своем искусстве, каждый раз, влюбившись, Пикассо ощущал непреодолимое желание вновь и вновь отображать свою любимую. Образы женщин, так или иначе, проходят через все его работы, даже натюрморты и пейзажи.

Иногда исследователи разбивают все творчество художника на периоды в буквальном соответствии с той, которая на данном этапе являлась попутчицей Пикассо. В керамике нашла свое отображение последняя любимая художника Жаклин Рок, привлекшая Пикассо своим смирением и покорностью. В коллекции музея находится отличное декоративное панно «Жаклин в профиль» 1956 г. Ее образ — скорее итог быстрого контурного рисунка, напоминающего графические произведения художника 1930-х гг., например знаменитую «Сюиту Волара» (1930—1937 гг.).

«Гончарная» улица Валлориса

Из досье «ИП»: Жаклин Рок, сотворившая себе кумира

Их встреча произошла в Валлорисе, где он занимался керамикой и для своей работы снял мастерскую у местных коммерсантов Жоржа и Сюзанны Рамье. И вот у них на небольшом коктейле по поводу семейного праздника он встретил кузину мадам Рамье — Жаклин Рок.
Художнику было тогда 72 года. Жаклин — 27. Она помогала супругам Рамье в их лавке. Непритязательная, тихая, молчаливая, с большими черными глазами. Волосы гладко зачесаны и собраны в пучок. Она сразу привлекла внимание художника.
Пикассо всегда необходимо было быть божеством, объектом восхищения. Ему постоянно требовалась «свежая кровь». И он ее нашел — женщину, которая вознесла его на пьедестал, сделала из него кумира, называла «мой господин» и целовала руки. Разница в возрасте у Пикассо и его новой возлюбленной на этот раз достигала 45 лет.
В июне 1954 г. Пикассо, вновь влюбленный, пишет первый портрет Жаклин в профиль на фоне букета подаренных им цветов. На портрете — гордая прекрасная принцесса.
Связь Жаклины и Пабло пока держится в секрете. Вскоре Жаклин становится для Пабло незаменимой. Она следует за ним в Париж.
Ей суждено было стать второй и последней женой Пабло Пикассо, — последней музой. Свадьба была сыграна в марте 1961 г. и отличалась скромностью — пили только воду, ели суп и курицу, оставшуюся со вчерашнего дня. Дальнейшая жизнь четы, протекавшая в окрестностях Каинов, отличалась той же скромностью и уединенностью. Жаклин это было на руку — делить своего гения она ни с кем не собиралась.
Когда к Пикассо приезжали дети — Клод и Палома, Жаклин могла абсолютно серьезно сказать им: «Как вы можете смотреть в окно, когда в комнате солнце и наш король — монсеньор Пикассо?!» Даже сам художник понимал, что это перебор, и говорил: «Ты выдумала себе религию!» Однако лесть была ему чрезвычайно приятна.

Разумеется, он и писал ее, и лепил. Как и всех своих женщин, эту, последнюю, он старался запечатлеть как можно в большем количестве произведений искусства. Может, понимая, что ему недолго осталось творить...

Жаклин Рок и Пикассо

Обустройство на новом месте с Жаклин Рок

...Пикассо всегда боялся быть один. В 1954 г. он написал портрет женщины в полосатом платье, сидящей на корточках. Новую фаворитку звали Жаклин Рок. Пикассо она напоминала алжирку с картины Делакруа «Алжирские женщины». Мастер женился на своей «звезде сераля» и поселился с ней на вилле «Калифорния» близ Каннов. Она годами терпела его капризы, депрессии, мнительность, следила за его диетой. Постепенно Жаклин настолько подчинила себе художника, что почти все решала за него. Сначала она отстранила от него всех его друзей, потом взялась и за родных — Паоло, Майю, Клода и Палому. Ей удалось внушить мужу, что его дети только и ждут его смерти, чтобы получить наследство. Последние годы гения были наполнены злобой и распрями.

За время работы с керамикой (1946—1971) Пикассо создал более трех тысяч произведений, многие из которых тиражировались. Количество отпечатков в тираже могло колебаться от 25 до 500 экземпляров. Потому керамика художника является гордостью коллекций многих музеев мира и частных собраний. Однако в отличие от живописных, графических и скульптурных работ Пикассо керамические изучены меньше, и каждая их выставка становится хорошей основой для новых исследований.

Из досье «ИП»: покровитель Сен-Тропе

Первое поселение на месте Сен-Тропе основали финикийцы в VII в. до н.э. Спустя несколько веков здесь возникла греческая колония Афинополис. Потом римляне переименовали городок в Гераклею.
В 68 г. центурион по имени Торпес перешел в христианскую веру. Считается, что его обратил в христианство апостол Павел. Согласно преданию, на пиру, устроенном императором Нероном в честь богини Дианы, Торпес стал проповедовать гостям свою веру. Взбешенный Нерон велел отрубить Торпесу голову. Обезглавленное тело положили в лодку и пустили по реке. Течением ее прибило к берегу городка. С тех пор Торпес стал считаться покровителем Сен-Тропе, а город переименовали в его честь.

Над Сен-Тропе возвышается крепость, заложенная в 1539 г. Она прославилась в битве 1637 г., когда французские войска и горожане отбили нападение 22 испанских галер.

В Сен-Тропе находится знаменитый Дом бабочек, где представлено более 20000 образцов этих насекомых. Коллекция считается одной из самых значительных в Европе.

Одна из основных достопримечательностей города — крепость, возвышающаяся над ним уже более 400 лет. С высоты крепости открывается великолепный вид на горный массив и покрытые снегом Альпы. Музей L'Annonciade — блестящее подтверждение того, что Сен-Тропе в начале прошлого века был приютом и источником вдохновения многих художников.

В одночасье превратившийся из захолустной рыбацкой деревушки в фешенебельный курорт, Сен-Тропе, расположившийся на живописных, поросших хвойными лесами холмах, подступающих к берегам небольшого клиновидного залива, разделив свою историю на две части, приглашает туристов окунуться в водоворот превращений и в течение одного дня почувствовать себя «обычным человеком прошлого» и «современным».

Замысловато взбираясь по пригоркам, узкие улочки Сен-Тропе, петляя по местности, приведут туристов к увешанному картинами кварталу художников, к старинным крепостным стенам, откуда просматриваются вершины Альп и массив Де-Мор, и, повернув обратно и проведя вдоль многочисленных бутиков, выведут их к современной набережной, на которой в тени зонтов ресторанов и кафе отдыхает респектабельная публика.

За непринужденной беседой, наблюдая за белыми парусами уходящих в лазурную даль Средиземноморья шикарных частных яхт, французская и мировая богема, возведшая Сен-Тропе в ранг элитарных курортов, не теряя времени, наслаждается вкусом традиционного для здешних мест супа «Буябес».

Влюбленные в удивительный воздух и кристально чистое бирюзовое море Сен-Тропе, Пикассо и Франсуаза Саган искали на его берегах вдохновения и силы для новых творческих достижений.

Здесь Пикассо создал коллекцию эскизов и гравюр, посвященных Женевьеве Лапорт. Она встретилась в первый раз с Пикассо в 1944 г., когда брала у него интервью для школьной газеты — это было за шесть лет до их бурного романа. «Он был возраста моего дедушки и, разумеется, старше моей матери», — вспоминает Лапорт.

Из досье «ИП»: роман с Женевьевой

Пикассо делал наброски в 1951 г. в разгар их романа. На многих рисунках имеется надпись: «Для Женевьевы». Их роман завершился в 1953-м, когда художнику было семьдесят, а Лапорт — двадцать шесть.
Женевьева Лапорт продала с аукциона Artcurial коллекцию эскизов и гравюр Пикассо за 2,44 млн долларов. Сама Женевьева покинула аукцион сразу после того, как набросок под названием «Одалиска», где ныне 70-летняя мадам Лапорт изображена обнаженной, был куплен парижским Музеем Пикассо за 750000 долларов. Эта сумма втрое превысила стартовую.
Еще одни рисунок под названием «Мечта», также изображающий лежащую на кровати Женевьеву, был продан за 661500 долларов.

Лапорт считает, что ее миссия — реабилитировать Пикассо в глазах общественности и показать его нежным и любящим. До сих пор Пикассо был известен не только как великий художник, но и как жестокий соблазнитель, прославившийся плохим обращением с любящими его женщинами.

В 1959 г. она вышла замуж за бывшего члена французского Сопротивления. Женевьева Лапорт известна как поэтесса и режиссер документальных фильмов.

Женевьева Лапорт (набросок)

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница