Что мы знаем о Пабло Пикассо? То, что он был выдающимся, а некоторые считают, гениальным художником, без творчества которого невозможно представить изобразительное искусство XX в. Любил женщин и меры в этом не знал вплоть до преклонного возраста. Что автор душераздирающей «Герники» слыл богатым человеком и состоял во французской компартии, которую регулярно поддерживал в финансовом плане. Но еще он был отцом. И дедом. И именно так — «Дед» — назвала вышедшую в Париже книгу Марина Пикассо — внучка художника. Ее бабушка, русская балерина Ольга Хохлова, была первой женой Пикассо. Отец Марины — Поль, или, как его чаще называли, Пауло, был их единственным сыном. Это он водил детей к отцу. Эти походы, как, собственно, практически все, связанное с дедом, которого, кстати, ни в коем случае нельзя было так называть, а только Пабло, оставили надолго глубочайшую рану в Марининой душе.

И дело тут не только в том, что Пикассо не баловал внуков вниманием — иногда их все-таки пускали в дом. А в том, что Пабло, если верить рассказам внучки, постоянно подвергал собственного сына и их отца унижениям. Мэтр держал Пауло при себе «на коротком поводке» в качестве шофера, мальчика на побегушках, платя еженедельное скудное содержание, и ни в коем случае не позволял ему заняться каким-либо другим делом. При этом постоянно обвинял его, как рассказывает Марина, в том, что тот «посредственность» и «не способен содержать собственную семью». «Ты — никто! — кричал он сыну. — Ты — моя вещь! А я — король!»

Визиты в дедушкин особняк запомнились ей также тем, что там царил невероятный «художественный» беспорядок. Многочисленные залы были заполнены холстами, подрамниками, африканскими масками, консервными банками, всякой рухлядью, которую собирал Пикассо, чтобы после использовать для своих скульптур. В комнатах практически жила коза Эсмеральда, которой мэтр предоставил неограниченное право пастись среди этого хаоса, оставляя то тут, то там характерные россыпи «желудей».

Пикассо в 1955 г.

Иногда глаза деда загорались, и он создавал из бумаги на глазах у очарованных детей фантастические цветы или лающего щенка, но ни разу им не разрешили взять с собой эти творения. Несколько раз, вспоминает Марина, Пикассо угостил их фигами, в мякоть которых он ловко вставлял сердцевину грецкого ореха. Как позже она узнала, такое лакомство в Испании называют «попрошайками»...

Маринина мать была взбалмошной и экзальтированной особой, которая разошлась с Пауло, когда девочка была совсем малюткой, и активно занималась личной жизнью. Тем не менее она считала себя частью клана Пикассо, хотя ее вообще не пускали на порог виллы «Калифорния». Единственным светлым лучиком в детстве Марины была бабушка Ольга Хохлова, уроженка города Нежина. Еще в отрочестве она увлеклась балетом, который привел ее во Францию — в знаменитую труппу Русского балета Сергея Дягилева. Внешне невзрачный Пабло Пикассо долго добивался руки эффектной женщины, и в конце концов упорство победило: он обвенчался с ней в 1918 г. в православной церкви Александра Невского на улице Дарю в Париже.

Так вот, в середине 1950-х гг. Ольга Хохлова, которая давно уже была в разводе с Пикассо, также жила на Лазурном Берегу и часто навещала внуков. «Она была настоящей волшебницей, часто рассказывала нам сказки на красивом и мелодичном русском языке, — пишет Марина. — Вместе с ней в дом приходили спокойствие, хорошее настроение, гармония. Казалось, все трудности легкопреодолимы, и никогда мы от нее не слышали дурного слова о Пикассо, бросившем ее на произвол судьбы».

Из досье «ИП»: «Он высасывал кровь из близких»

Если верить некоторым пассажам в книге Марины Пикассо, то ее дед был тираном, эдаким кровожадным ацтекским богом, который подавлял всех вокруг себя, и в первую очередь родственников, подчиняя их собственной воле. «Он высасывал кровь из близких и подписывал ею полотна», — пишет 52-летняя внучка и вспоминает слова художника на закате его дней. «Когда я умру, — говорил он, — то случится наводнение, как тонущий корабль, увлеку с собой в пучину многих пассажиров».
Это мрачное предвидение, сокрушается Марина Пикассо, сбылось. Через несколько дней после смерти художника 8 апреля 1973 г. отравился ее любимый брат Паблито, которому, как и Марине, не дали возможности проститься с дедушкой. Он выпил жавелеву воду, сжег себе большую часть пищевода и желудка и спустя три месяца скончался на больничной койке. Еще через два года от рака скончался Маринин отец Пауло — он сильно пил, переживая смерть Пабло Пикассо и собственного сына. В 1977 г. повесилась любовница художника и мать Майи Пикассо Мария-Тереза Валтер. А еще спустя девять лет, в 1986-м, пустила себе пулю в лоб последняя жена, Жаклин Рок — та самая, которая называла Пабло «солнцем», «монсеньором» и, как цербер, охраняла художника от Марины и Паблито, частенько давая им от ворот поворот и не ставя мэтра в известность об их приходе. Скончалась и Дора Маар — в ужасающей бедности, посреди полотен мэтра, которые он ей дарил в годы любовной близости и которые она отказывалась продавать.
Сама же Марина считает, что выжила только благодаря «капиталу положительных эмоций», который она получила от бабушки Ольги.

Так что, как видим, портрет мастера кисти и мольберта получается довольно зловещий, хотя сама Марина сознается в конце своего повествования, что образ Пабло Пикассо в ее сознании был во многом деформирован в детские годы. Но, чтобы прийти к этому выводу, ей пришлось уже в зрелом возрасте 14 лет посещать кабинет психоаналитика. «Только тогда я поняла, — пишет она, — что, по сути дела, у нас украли деда. Я смотрела на него с оглядкой на отца, и он мне казался жадным, глазами матери — и представал бесчувственным. Жаклин же лишала нас возможности с ним общаться, а у деда не было времени, чтобы спуститься с Олимпа, с тем, чтобы стать обыкновенным и любящим своих внуков...»

Спустя несколько лет после смерти Пикассо Марина получила часть наследства в виде нескольких десятков полотен и недвижимости на многие миллионы долларов. В частности, ей отошла вилла «Калифорния» на восточной окраине Каннов, перед воротами которой ей приходилось в детстве проводить мучительно унизительные минуты. Марина полностью отремонтировала особняк, украсила его антикварной мебелью, коврами, а в последние годы на его стенах появились картины Пикассо — до этого она физически не могла на них смотреть и хранила в банковском сейфе. У нее пятеро детей — двое родных и трое приемных. Последние из Вьетнама, где Марина на личные средства построила и содержит приют «Городок юности». Она счастлива и всю свою любовь отдает Дмитрию, Флоре, Флориану, Гаэль и Мей, которым и посвятила свою книгу.

Пикассо в 1957 г.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница