Лето в Париже

Почти сразу после возвращения Пикассо начал работу над заказом от Воллара, который он когда-то отложил в долгий ящик: это были иллюстрации к «Естественной истории» Буффона. Чтобы вплотную заниматься ими, он отправился в мастерскую Роже Лакурьера, расположенную высоко на склонах Монмартра, где работали многие художники, пользуясь установленным там превосходным оборудованием и мастерством самого хозяина-печатника и его искусных подмастерьев. Пикассо в очередной раз наслаждался работой с талантливыми ремесленниками, которые с одобрением отнеслись к тому, как художник с присущей ему изобретательностью подвергал сомнению все их устоявшиеся технологические процессы, благодаря чему часто удавалось достичь новых и потрясающих результатов. Он работал с большой свободой, отбирая из животного мира тех его представителей, которые заинтересовали его как объект для иллюстраций, и создал комплект акватинт¹, удивляющих нежной текучестью трактовки изображений и их замечательным сходством с птицами и зверями, каких нигде на Монмартре не увидишь. Хотя все заказанные ему иллюстрации в количестве тридцати одной штуки были закончены (при темпе, составлявшем одну гравюру в день), книга эта была издана лишь в 1942 году, то есть через три года после смерти Воллара.

Надо сказать, что наряду с акватинтами для книги Буффона, иллюстрациями к книгам Элюара и рисунками для поэта Рене Шара на Пикассо навалились и другие занятия. Друзья уговорили его спроектировать опускной занавес для пьесы Ромена Роллана, которой они намеревались в 1936 году отпраздновать день 14 июля² на большой сцене Альгамбры. Как обычно, время шло, а макет все еще не был изготовлен. Честно говоря, весьма маловероятно, чтобы этот занавес когда-либо материализовался, если бы в составе изобильных плодов деятельности Пикассо не удалось подыскать недавнюю акварель из цикла о Минотавре, которая подходила для занавеса настолько удачно, как если бы ее специально создавали с этой целью³.

Пикассо с момента возвращения в Париж находился в более общительном настроении, и его можно было почти каждый вечер найти в одном из кафе в Сен-Жермен-де-Пре⁴, где он проводил долгие часы за разговорами со своими друзьями и обычно уходил, так и не притронувшись к стоявшему перед ним стакану минеральной воды. Постоянными компаньонами Пикассо в этих походах были Поль Элюар и изящная, очаровательная Нуш с ее неотразимым смехом, к которым часто присоединялись Зервос и его жена.

Группа сюрреалистов распространила свою деятельность на многие, самые разные страны, и летом этого года в Лондоне состоялась их первая международная выставка. Открывал ее Бретон, а среди посетителей, сопровождавших мэтра, можно было увидеть Элюара, а также множество живописцев и поэтов из Парижа. И только благодаря близости, возникшей между Пикассо и Элюаром, последний смог убедить своего друга разрешить показ девяти его работ, включая некоторые из тех больших холстов, которые выставлялись ранее в этом году в галерее Розенберга. В числе других приятелей Пикассо, часто посещавших те же кафе, что и он, особенно выделялись Брак, Ман Рэй, скульптор Лоран, Пьер Леб, Мишель и Зетт Лейрис, а также неизменно преданный Сабартес.

Паул о, теперь уже достаточно большой, чтобы его включали во взрослую компанию, удивлялся способности своего отца видеться с таким большим количеством друзей. Продолжая переходить из одного кафе в другое, пока стрелки часов забирались далеко за полночь, Пикассо и после этого нередко не шел домой. Иногда он решал в одиночку или с друзьями посетить вокзал Сен-Лазар, чтобы понаблюдать за отправлением ночных поездов, и лишь после этого ложился, наконец, спать.

В Сен-Жермен-де-Пре Поль Элюар в начале года познакомил Пикассо с молодой девушкой с черными волосами и темными, красивыми глазами, которая дружила с Элюаром и другим поэтом, Жоржем Батаем. Ее быстрая, решительная речь и низкий, чуть хрипловатый голос являлись отчетливыми признаками наличия характера и интеллекта. Она была художницей, а также опытным фотографом и нашла пути проникновения в круг сюрреалистов из-за своего интереса к их творчеству, равно как и к их революционному отношению к жизни.

Таким образом, имелось много причин, почему Пикассо среди немалого числа привлекательных молодых женщин, всегда стремившихся завязать с ним знакомство, должен был обратить особое внимание именно на Дору Маар. Хотя она была воспитана во Франции, ее отец был хорошо устроенным югославом, много лет жившим в Аргентине. Настоящая фамилия этого предпринимателя, Маркович, была урезана и несколько модифицирована его дочерью. Вследствие давних южноамериканских связей Доры она обладала тем преимуществом, что могла разговаривать с Пикассо как на его родном языке, так и на французском.

Примечания

1. Акватинта — метод гравирования, который основан на протравливании кислотой поверхности металлической пластины, куда наплавлена канифольная пыль, а на нее с помощью кисточки нанесено кислотоупорным лаком нужное изображение; акватинтой называют и гравюру, выполненную этим методом. — Прим. перев.

2. 14 июля — национальный праздник Франции, который отмечается с 1880 г. 14 июля 1789 г. восставший народ штурмовал Бастилию — крепость в Париже, являвшуюся государственной тюрьмой, — что положило начало Великой французской революции. — Прим. перев.

3. Честно говоря, трудно сказать, какая именно пьеса Р. Роллана намечалась к постановке, поскольку у него имеется целый цикл «Театр революции», куда, в частности, входят написанные к этому моменту пьесы «Четырнадцатое июля» (1902) и «Дантон» (а также более поздняя, относящаяся к 1939 г. трагедия «Робеспьер»). Кстати, выбор сцены в Испании вряд ли случаен: французские театры в то время под нажимом официальных кругов отказывались включать произведения Роллана в репертуар. — Прим. перев.

4. Парижский квартал на левом берегу Сены, в районе одноименного аббатства. — Прим. перев.