Бесспорно, одним из крупнейших и, возможно, наиболее загадочных эзотерических символов Шартрского собора является Лабиринт. Эта круглая фигура, составленная из черно-белых плит, занимает около трети пола нефа; к сожалению, большая его часть обычно закрыта рядами скамеек. В путеводителе говорится, что прохождение по Лабиринту босыми ногами или на коленях было формой наказания и давало своего рода индульгенцию, которая в средние века являлась эквивалентом «отсрочки за хорошее поведение» от тюрьмы ада. В путеводителе также сказано, что проход по Лабиринту символизировал и заменял акт паломничества. Дойти до центра Лабиринта означало достичь Святого Города Иерусалима. Я не считаю ни одно из этих толкований заслуживающими доверия, поскольку в других местах был обнаружен ряд неолитических лабиринтов с аналогичным узором, и глупо было бы утверждать, что подобные лабиринты предназначались для получения индульгенции от Папы Римского или служили символом паломничества в Святой Город.

Первый раз я увидел весь Лабиринт при посещении собора в начале 1990-х годов с коллегой Рэем Пиком. В тот же день по дороге к порту Роскоф мы провели несколько часов на фольклорном фестивале в маленьком городке Бретон.

В разгар веселья ведущий фестиваля объявил, что настало время танца, и на сцену поднялись музыканты: один со средневековым барабаном, другой — флейтой факира, у третьего в руках была странная волынка, аналога которой я никогда ранее не видел, замыкал эту группу гитарист. Их музыка легко запоминалась, она была одновременно знакомой и чужой. Звучала арабская мелодия — медленная, ненавязчивая, ритмичная и чарующая. Вели танец мэр города с женой. Они держались под руки, тесно прижавшись друг к другу, и двигались боком из стороны в сторону по запутанной траектории, затем к танцу постепенно присоединилось остальное население городишка: дети, взрослые и пожилые люди. И тогда я понял, что своими движениями танцующие рисовали некий узор, похожий на витиеватый дизайн Шартрского Лабиринта. Танец, который мы наблюдали, скорее всего, произошел от традиционного суфийского танца, который служил для переключения сознания.

Позднее я узнал, что Лабиринт в Шартре действительно был задуман как траектория для ритмичного ритуального танца. Прохождение по священным плитам следовало осуществлять босиком, чтобы ноги напрямую соприкасались с камнем, который в средневековье служил аккумулятором энергетических потоков земли. В дни празднования равноденствия, когда энергия земли пульсировала наиболее заметно, сам епископ проводил народ по Лабиринту в ритуальном танце. Примечательно, что сам процесс движения группы верующих по Лабиринту еще больше способствует усилению воздействия энергетических сил земли.

Первый раз увидев Лабиринт, я прошелся по нему с тремя разными группами — один раз днем с группой из американского фонда Эдгара Кейси и два раза вечером при свете свечей. Оба вечерних прохода произвели на меня сильное впечатление.

После всех трех прохождений я провел биолокацию над Лабиринтом и выяснил, что после завершения группой прохода энергетические силы в центре значительно усиливались. Поэтому вполне вероятно, что те, кто доходил до центра Лабиринта в дни равноденствия, внутренне изменялись. И каждый раз, когда я проходил по этому мистическому пути, я испытывал сильное чувство духовной открытости, меня посещало ощущение божественной гармонии. Говоря символически, есть два разных подхода к «духовному пути»: один символизирует паломничество, второй — проход по лабиринту. В первом случае человек предпринимает путешествие во времени и пространстве, через священные земли, во втором — человек движется ритуально, физически и духовно внутрь лабиринта, к спокойному и недвижимому центру. Лабиринт действительно является самым большим символическим элементом Шартрского собора. Он имел особое значение для его создателей. Это не просто гигантский символ — это инструмент, предназначенный изменять сознание. Вот что пишут исследователи: «Большой витраж-роза на западном фасаде не только соответствует размеру Лабиринта, но, если его наложить поверх лабиринта, витраж полностью покроет его». Почему? Кто знает... Средневековые мастера по сей день хранят свои секреты.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что Шартрский собор не просто вырезанная из камня молитва и памятник средневековым христианским верованиям, но также гимн тайному духовному учению, руководство для посвященных, вырезанное в камне, закодированное в традиционных христианских символах. Независимо от ваших верований, христианских или еретических, иконография Шартра совершает чудо преображения именно тем способом, который наиболее подходит вашим силам, слабостям и духовным потребностям.

Мой коллега Гордон Стрэхен в своей книге о Шартрском соборе ставит два вопроса. Первый: есть ли у собора своя собственная аура, резонирующая с человеческой? И второй: по этой ли причине собор оказывает на нас воздействие? Я бы ответил положительно в обоих случаях. В течение последних десятилетий множество исследователей бьются над вопросом необычной ориентации Шартрского собора по сторонам света. Подавляющее большинство христианских церквей и соборов по традиции ориентированы на восток. Но не Шартр. Он отклонен на 47 градусов севернее. Следует отметить, что такое расположение было выбрано не Фульбертом, философами шартрской мистической школы или тамплиерами — такое расположение было выбрано с момента появления в этом месте первого христианского храма. Имеется несколько планов различных церквей и соборов, которые строились на священном холме Шартра в разные времена, и все они вмещаются как матрешки один в другой, начиная с древнейших храмов до современного. Возможно, такое расположение является наследием древней неолитической конструкции, оно лишь на три градуса отличается от ориентации Стоунхенджа и менее чем на пять градусов — от ориентации на точку летнего солнцестояния. В западном крыле южного трансепта есть отдельно стоящий камень. Для чего? Можно лишь предположить, что это каким-то образом связано с загадочным положением собора.