Новое убежище

Некоторое время у Пикассо имелось два дома, между которыми было приблизительно восемьдесят километров, или, скорее, два места для работы, очень отличающихся по своей атмосфере: одно — удобное, даже комфортабельное, но избыточно наводненное цивилизацией, а другое — строгое и уединенное. Когда в 1960 году Вовенарг понемногу перестал вдохновлять Пикассо, он возвратился в Канн. Но постоянная экспансия туризма и сопряженной с ним торговли к тому времени достигла уже и виллы «Калифорния», готовая вот-вот вторгнуться чуть ли не на ее территорию. Между виллой Пикассо и морем поднялись гигантские многоквартирные дома, обрезав прежний вид на морской простор и даже угрожая покою и приватности самого сада и дома. Какое-то время Пикассо наблюдал за этой осадой даже с некоторым любопытством: высоченные красные подъемные краны громоздились своими большими башнями едва ли не до самого неба, обещая очень скоро сделать его жизнь невыносимой. Они стали появляться на некоторых больших картинах, представляющих вид из его окон по вечерам и днем. Пикассо даже не казался раздраженным тем, что идиллический пейзаж с островами, который он не раз писал всего три года назад, медленно исчезал за высокой стеной из жилых зданий и отелей. С характерной готовностью видеть вещи с разных точек зрения он сказал: «Кто знает? Возможно, они даже красивы».

Однако, по мере того как наплыв людей становился невыносимым, само собой возникло другое решение На рынке недвижимости выставили на продажу приличную виллу, обеспечивающую вполне достаточно места — в прежние времена она была провансальским «mas», или хутором, — и Пикассо без малейших колебании купил ее. Расположившись на холме неподалеку от Мужена, она обладала тем преимуществом что оставалась достаточно изолированной, хотя до Канна от нее было всего-то примерно восемь километров. В отличие от Вовенарга, она недавно подверглась хорошему ремонту, а положение на вершине холма наделяло ее неприступностью, которой так недоставало «Калифорнии». Склоны окружающих холмов, покрытых деревьями и виноградниками, а также приютивших несколько деревенек, спускались по одну сторону вниз, к морю, а по другую — поднимались и росли, постепенно превращаясь в голые валы, которые образовывали собой отроги более низкой части Альп. Непрерывное строительство новых вилл, отелей и многоквартирных домов вдоль побережья здесь пока еще воспринималось как нечто достаточно отдаленное, чтобы казаться безобидным. На гребне холма выше виллы Пикассо стояла древняя часовня Нотр-Дам-де-Ви, которая и дала соответствующее название его новому имению.