Женитьба и приезд в Париж

Когда труппа «Русского балета» покинула Барселону и отправилась в турне по Южной Америке, Ольга Хохлова осталась с Пикассо. Взаимная привязанность между российской балериной и ее испанским возлюбленным быстро росла. Она свободно говорила по-французски и откровенно наслаждалась длинными фантастическими историями, которые он рассказывал ей со своим неистребимым испанским акцентом. Осенью 1917 года они вместе возвратились в пригородную виллу Пикассо в Монруже, где Ольга обосновалась рядом с преданным слугой, собаками, птицами в клетках и еще тысячью и одним предметом, сопровождавшими Пикассо из одного места жительства в другое, причем в постоянно увеличивающемся количестве. Однако это временное решение не удовлетворяло ни его, ни Ольгу. Монруж был полезен как убежище. Пикассо работал там судорожно и хаотично, часто по ночам, а иногда бодрствовал вопреки желанию — из-за бомбардировок. Однажды во время ночного налета Пикассо перерыл весь дом в поисках холста для работы, и, не обнаружив ни единого, даже самого маленького, воспользовался недавно купленной картиной Модильяни. Принявшись за работу, он был вынужден наносить толстый слой краски, чтобы ничего не просвечивало, и довольно скоро написал натюрморт с гитарой и бутылкой портвейна.

12 июля 1918 года Пикассо женился на Ольге Хохловой. Гости, прибывшие на свадьбу, были скорее его друзьями, нежели ее. В дополнение к гражданскому бракосочетанию, проходившему в мэрии 7-го района Парижа, был длинный обряд венчания по канонам, принятым в русской православной церкви. Свидетелями выступали Аполлинер, Макс Жакоб и Кокто. Всего лишь за два месяца до этой церемонии Пикассо подобным же образом продемонстрировал свое уважение Аполлинеру в качестве свидетеля на его свадьбе, которая состоялась в церкви св. Фомы Аквинского, неподалеку от того места, где поэт жил на бульваре Сен-Жермен.

Вскоре за свадьбой последовал переезд в самый центр Парижа. Рю ла Боэти — загруженный проезд в фешенебельном квартале, где располагаются магазины, торгующие коврами и дорогой, наполовину антикварной мебелью. Приблизительно в то же время в этот район переехали и торговцы предметами искусства вроде Поля Гийома — одного из первых коллекционеров африканской скульптуры. В своей галерее в предместье Сан-Оноре он провел в начале 1918 года совместную выставку Матисса и Пикассо. Публика снова была озадачена и введена в заблуждение (как при виде опускного занавеса в «Параде»), когда обнаружила среди работ, которые она по-прежнему была не в состоянии понять, несколько картин, выказывавших возврат к реализму. В каталоге Аполлинер объяснял почти извиняющимся тоном: «Он снова меняет направление своего движения, возвращается по собственным следам, чтобы заново пройти тот же путь, но теперь более твердым шагом, и, как всегда, становится великим, укрепляя себя контактом с неизведанной природой или же новым испытанием, достигаемым сопоставлением с теми, кто был в прошлом равен ему».

Неподалеку от этой новой галереи Пикассо снял двухэтажную квартиру, которую ему подыскал его новый друг Поль Розенберг, чей брат Леоне открыл галерею на соседней улице. Поль Розенберг торговал преимущественно картинами старых мастеров. Он быстро распознал, однако, гений создателя кубизма, хотя и не видел пользы в идеализме своего брата, который пас все кубистическое стадо и присматривал за ним. На рю ла Боэти Поль открыл свою собственную галерею в непосредственном соседстве с Пикассо, оказавшимся теперь в окружении торговцев живописью, как прежде был окружен художниками. Но Париж — город достаточно компактный, так что переезд и отдаление от богемных кафе Монмартра и Монпарнаса вовсе не подразумевал, что теперь Пикассо был отрезан от своих друзей, хотя один из них написал: «Пикассо теперь часто посещает "les beaux quarters" ("красивые кварталы")».

Ольга проследила за тем, чтобы новая гостиная с окнами на улицу и столовая, выходившая в сад, были обставлены по ее вкусу и чтобы в доме имелось достаточно красивых стульев для многочисленных посетителей, которых она намеревалась принимать и развлекать, соблюдая при этом надлежащий стиль и должный шик. Пикассо оборудовал себе мастерскую этажом выше, разместив там бесконечное множество предметов, пришедших в его жизнь по собственному выбору или же волей случая. Картины Руссо, Матисса, Ренуара, Сезанна и других художников были развешаны самым произвольным образом либо прислонены к стенам, освежая и облагораживая столь приятную ему атмосферу беспорядка.