Глава III

Он начинает нежничать... Вчера вечером Лоран возвратился из дома и повел меня в «Кафе де Версаль», где мы ели мороженое. Когда мы вернулись, он поднялся со мной в студию и улегся рядом со мной. У меня не было страха, который возникал всегда при мысли об акте любви. Он обнимал меня с такой нежностью, что я не стала обороняться. Я не испытывала ни удовольствия, ни отвращения, но я предпочла бы, чтобы все это не завершалось финальным актом. Я нахожу это бессмысленным. Я согласна на ласки и поцелуи — в сущности, мужчины мне нравятся, я начинаю понимать... «Ты такая нежная, — сказал он, — но совсем не страстная. Это еще придет, я буду терпелив». С тех пор он остается ночевать в студии, а в Нейи ходит только обедать».

Теперь он еще попросил меня помогать прислуге стирать раз в две недели. Я отказалась. Я и так много работаю. Он впервые рассердился, я тоже. Мы поссорились. И даже начали драться, он оказался сильнее, потащил меня к дивану, и в конце концов все закончилось тем же, что делал мой муж, только, в отличие от грубостей мужа, Лоран был очень нежен. Но почему мужчин так возбуждает насилие?»

Как это он решился так стремительно познакомиться со мной и пригласить к себе жить? Теперь, когда я его получше узнала, могу допустить, что, когда я поглощала свои бриоши и глотала шоколад, он думал о том, как выгодно жить с натурщицей, которую можно продавать другим для позирования».

«Ты не можешь понять такого художника, как я, — сказал он. — Меня тошнит от пошлости твоих рассуждений, и мне даже не хочется тебя переубеждать. Я мог бы создать шедевр, но ты убила это во мне».

Не знаю, что это я в нем загубила, но уверена, что... все статуи Лорана... наполовину не закончены. Он только и делает, что снимает с них сухие тряпки, мочит их и снова накрывает ими статуи, чтобы те не рассохлись».

Жак утешал меня, он говорил со мной так разумно, так ласково, и я поняла, что сама во всем виновата. Из-за своей неизбывной лени я живу с человеком, которого не люблю и не уважаю. Устойчивость, определенность — вот что нужно мне более всего. Едва я полностью успокоюсь, как тут же начинаю тяготиться этой успокоенностью и тут же начинаю нервничать. Я захохотала без всякой причины и сказала Жаку: «Приходите, когда Лорана здесь не бывает».

Он ответил: «Почаще приходить? Это опасно. Дитя мое, ты очень соблазнительна, а я уже немолод».

Сначала это оттолкнуло меня от него, но, будучи в прекрасном расположении духа, я обвила руками его шею и поцеловала его, очень нежно. Он ушел, и я спросила себя: разумно ли отдаваться мужчине, который намного старше меня, но мне так хотелось, чтобы он взял меня на руки, чтобы он ласкал и защищал меня. У него были семья и дети старше меня, но он был разведен. Я не находила себе места, мне хотелось скорее снова увидеть его, прямо сегодня же вечером. Меня охватило какое-то новое чувство... Он некрасив, он слишком крупный, скорее даже толстый, хотя в этом есть своя привлекательность, у него большие, глубокие, задумчивые глаза, у него толстые губы, но они красиво очерчены. У него прекрасные белые зубы, сияющая улыбка. Лоб, щеки и уголки у рта и носа покрыты глубокими морщинами. Красивые волосы. Не знаю, почему я его люблю. По-видимому, это произошло оттого, что он так ласково, так понимающе говорил со мной. Как бы то ни было, я его люблю и хочу быть рядом с ним.

Когда я снова увидела Жака, я стала упрекать его за то, что он не появлялся целую неделю. Я сказала: «Я хочу увидеться с тобой на этой неделе. Хочу оказаться наедине с тобой в твоем доме. Я тебя люблю».

Он притянул меня к себе, прижался губами к моим губам, я подумала, что от счастья упаду в обморок.

Поскольку с минуты на минуту должен был вернуться Лоран, ко мне очень быстро вернулся рассудок. В конце концов, теперь я была уверена, что мы с Жаком увидимся. Несмотря на бурю, от которой громыхали ставни и сотрясался весь дом, я провела восхитительный день. Я была абсолютно счастлива. Внезапно жизнь моя наполнилась смыслом. Я легла спать, воображая рядом с собой Жака. Завтра, около половины пятого, я отправлюсь в его маленькую квартирку неподалеку от бульвара Батиньоль. Я с трудом сдерживала свое нетерпение. Что откроется мне в этой великой любви?

Мне стыдно признаться, но я больше не люблю Жака. В среду, когда я пришла к нему, он приготовил вкусное угощение, с пирожными и всевозможными сладостями, которые, как он знал, я люблю; стояли цветы. Увы, я испытывала радость лишь до того момента, которого я до сих пор не могу ни понять, ни принять.

Внезапно я увидела себя рядом со стариком, чья борода пахла сигаретным дымом и пивом. Я почувствовала такое отвращение, что поспешила одеться. Бедняжка удерживал меня за руки и говорил: «Я был уверен, что все этим и кончится. Мне знакома подобная внезапная страсть у молоденьких женщин. Но ты разожгла во мне желание, которого я не испытывал еще вчера».

Ну, что я могла ему ответить? Мне было абсолютно непонятно то безумие, которое владело мною последние несколько дней».

Суньер молод, красиво одет, у него приятное тело, и он неглуп, но он не трогает моего сердца. Я почти случайно упала в его объятия, и он открыл мне такую сторону жизни, к которой прежде я была равнодушна! Это великолепно, это так волнует! Но если мои чувства заговорили, то сердце мое остается закрытым. Высвободившись из его объятий, я мечтаю скорей оказаться в своей кровати и не спать рядом с ним. Тем не менее, проснувшись, я мечтаю о вечере, когда увижу его, и ничто не может остановить меня от этого свидания.

Бедняжка Пабло. Если бы я могла его полюбить. Вчера, как дикий зверь, ворвался Лоран и, затащив меня к себе, швырнул на постель. Я должна была подчиниться ему. Он не груб, но он овладел мною, как своей жертвой. Коренастый коротышка Лоран очень силен, у него могучие руки, разработанные занятиями скульптурой. Но он меня совершенно не возбуждает. К моему удивлению, я не сопротивлялась его натиску и не оставалась безучастной, как бывало обычно, но, несмотря на это, он вызывает во мне отвращение. Я боялась, что он озлобится, когда я отказала ему во второй раз. Этим вечером я иду к Суньеру...

Суньер приглашает меня жить с ним, но я колеблюсь. У него жалкая студия. У него нет денег, и я его не люблю. И все-таки я наслаждаюсь его бесконечными ласками. Что со мной? С такой любовью не проживешь. Если я перестану работать, то буду голодать, а его целый день не бывает дома. Вчера он вернулся с пакетом. Там было шелковое мужское белье, рубашки, носки. Выходит, правда, у него есть старая любовница, которая дает ему все необходимое, кроме денег? Ха! Я бы не дала ни копейки!

Я стараюсь не замечать Пабло, который не отстает от меня. От счастья, что он меня видит, его глаза наполняются слезами, и он говорит мне со своим забавным акцентом: «Приходи ко мне жить. Я тебя люблю. Я все сделаю для тебя. Ты даже не представляешь, на что я готов ради тебя!» Но я все равно говорю ему «нет». Он жадно рассматривает меня своими огромными, сверкающими, такими беспокойными, такими печальными глазами. О! Он любит меня. Но я его не люблю. Возможно, оттого, что он так сильно меня любит? Я не хочу жить с ним не только из-за того, что он беден. Что-то во мне этому сопротивляется... Но, как бы то ни было, его любовь меня греет. Возможно, в будущем я соглашусь на его предложение, если он будет терпелив и дождется меня».